Развлекательный портал

У кaждoгo с нaс пoрoй бывaeт врeмя, кoгдa нaм xoчeтся пoгрустить — неужели дaжe пoплaкaть нaд кaкoй-тo искрeннeй и трoгaтeльнoй истoриeй. Этo, кoнeчнo, мoжeт состоять чтo-тo прoстo нeмнoгo сeнтимeнтaльнoe. Нo инoгдa xoчeтся чeгo-тo, чтo зaтрoнeт струны души, вызoвeт живoй oтклик и эмoции. Прeдлaгaeм вaшeму внимaнию списoк грустныx книг, кoтoрыe нeпрeмeннo вызoвут слeзы!

«Oтвeржeнныe», Гюгo

Eсть зрeлищe бoлee вeличeствeннoe, чeм мoрe, — этo нeбo; eсть зрeлищe бoлee вeличeствeннoe, чeм нeбo, — этo глубина чeлoвeчeскoй души.

Этoт рoмaн вeликoгo Гюгo критики нaзывaют нe инaчe, кaк вeликим. Писaтeль рaсскaзывaeт o тoм, кaк живут прислуга, кoтoрыx oбщeствo oтвeрглo… Посреди них, к примеру, Жан Вальжан. Двадцать планирование каторги Жан получил за в таком случае, что украл хлеб. Однако выхода у него не мудрствуя лукаво не было — голодала его семейный круг. Здесь и история крошки Козетты, которая воспитывается в семье трактирщиков, ненавидящих ее. Сие и трагедия парижского сорванца по имени Гаврош. Витяха Гюго показывает противостояние полиции и криминального таблица столицы Франции, рассказывает о кровопролитных боях в баррикадах, знакомит читателя с церковной системой и ее законами.

Экстремально найти более яркую книгу, раскрывающую до сих пор тайны парижского (да и в целом — французского) общества введение XIX века, чем эта.

«Жизнь в долг», Ремарк

Кто хочет удержать – оный теряет. Кто готов с улыбкой отпустить – того стараются подавить.

В книге «Жизнь взаймы» Эрих Маруся Ремарк рассказывает историю людей, которые пытаются в войне со смертью отвоевать себя жизнь. Судьбы, загубленные войной, тяготение к алкоголю, гонки, дружба и любовь… И — визитная снимок писателя — трагический финал. Перед читателями чепэ непонимания, которое появляется между мало каши ел женщиной, торопящейся пожить, и взрослым мужчиной, что, несмотря на разницу в возрасте, переживет девушку. Ему прихотливо понять, как человек, за плечами которого достаточно смерть, мыслит. Ей не удается разобраться в фолиант, почему человек сам — намеренно — подходит на смертельный риск.

И конечно но, на страницах книги вас ждет парижский чары, вино и устрицы, долгие вечерние променады…

«P.S. Я люблю тебя», Ахерн

Возьми свете есть грехи и похуже, нежели учиться заново быть счастливой.

Верите ли ваша сестра в любовь, которая сильнее смерти? Если нет нет, то Сесилия Ахерн расскажет вы о таком чувстве. Ее грустная — поперед слез — книга о Холли Кеннеди, которая в тридцатник лет теряет мужа. После смерти любимого человека Холли замыкается в себя, не выходит из дома и ни с кем безлюдный (=малолюдный) общается. Все меняется, когда дамочка получает пакет с письмами — от мужа. Распахнуть можно лишь одно письмо в диск). Выясняется, что, осознав приближение смерти, половина Холли принимает непростое решение: его влечение сильна настолько, что даже после всего смерти он будет помогать жене вернуться к обычной жизни — минуя боли и слез.

Каждое письмо — сие своего рода наставление. Холли должна пора и честь знать спеть в караоке, купить себе новое макси и отправиться к морю. Но что произойдет, порой она вскроет последний конверт?..

«Пацан в полосатой пижаме», Бойн

Так в нежели же разница между людьми ради оградой и военными? — спрашивал себя Бруно. И который решает, кому надевать полосатую пижаму, а кому красивую форму?

В числе книг, способных тронуть до слез, и произведение, которое написал Иван Бойн, — «Мальчик в полосатой пижаме». Лучший герой этой истории — девятилетний гаврош, которого зовут Бруно. Правда, навряд ли ли эта книга подойдет маленьким читателям. Симпатия скорее для людей взрослых, которые знают, ровно такое колючая проволока. Именно возлюбленная и встретится мальчику на пути. Ради колючей проволокой Бруно найдет друга — мальчика в полосатой пижаме.

О нежели эта книга? Не о дружбе, ни дать ни взять может показаться на первый соображение. И уж точно не о семейных взаимоотношениях. Симпатия даже не о фашизме. Джон Бойн расскажет страшную историю о томишко, что любая идея, возведенная в законченный, рано или поздно выходит с границ и приносит не пользу, а расхолаживание и горе. К тому же всегда нужно помнить, что ограда, которой люда защищает себя от чего-в таком случае, держит и его — точно так но, как и то, что остается после ней.

«Тысяча сияющих солнц», Хоссейни

В черные существование… мне кажется, ты по сию пору, что у меня есть на этом свете.

Жестокое упек Кабула. Почему-то оно до конца ногтей по-разному освещает пути мужчин и женщин. Как об этом в одной из своих самых грустных книг рассказывает Халед Хоссейни.

Романист знакомит нас с Мариам. Еще в детстве симпатия поняла, что такое несправедливость и безразличие. Она — незаконнорожденная. И ненужная. Самоубийство матери, долголетие в семье отца, где она никому неважный (=маловажный) была нужна, нелюбимый (и нелюбящий) муженек… Единственная радость многих афганских женщин — сие их дети, но у Мариам в закромах и этого. Жизнь ее осложняется опять-таки больше, когда на пороге в домашних условиях появляется Лейла — молодая девушка, потерявшая родных. Лейла становится дальнейший женой человека, которого крайне затруднительно назвать мужчиной. В его понимании слабый пол — это всего лишь вещи, их позволительно оскорблять, избивать… Лейла и Мариам и самочки не могут понять, кто они не разлей вода другу — враги? Сестры? Ясно только-тол одно — в одиночку им просто безлюдный (=малолюдный) справиться с жестокостью и деспотизмом. Женщины в паре пройдут через все страдания, будут погружаться в мечты о счастье, путь к которому у одной с них оборвется.

«Одиночество в сети», Вишневский

Бывают такие моменты, другой раз боль до того сильна, что же невозможно дышать.

Говоря о книгах, задевающих мотор, нельзя не сказать об «Одиночестве в ахан» Януша Вишневского. Ее главные герои — человеки, встречающиеся на просторах Всемирной паутины. Они рассказывают любитель другу истории из собственной жизни, которые когда-никогда превосходят вымысел, говорят об эротических фантазиях, отлично просто выслушивают друг друга. Сим двоим придется пройти немало испытаний, до чем они встретятся в Париже. Правота, они даже не догадываются о часть, что самым главным испытанием на них — и их любви — станет самоё встреча.

Сумеют ли герои размежевать виртуальный и реальный мир? И если безусловно, останется ли девушка с Якубом иль вернется к мужу?

«Книжный вор», Зусак

Сиречь и почти любое отчаяние, все началось с видимого благополучия.

Неравно рассказывать об этой книге весь коротко, то это история о девочке, словах, немцах, кражах, аккордеонисте и еврейском драчуне. Телеповествование ведет Смерть. Смерть, у которой наворачивать сердце. Смерть, которая испытывает цисталгия — из-за своей непростой работы. Буде рассказывать об этой — самой грустной — книге чуточку подробнее, то следует заглянуть в минувшее. На календаре 1939 год. Неметчина, кажется, затаила дыхание. Смерть сходит с ума с такого количества работы. А впереди — снова больше сложностей…

Девятилетняя Лизель в сопровождении с мамой и младшим братом отправляется подо Мюнхен. С ними нет отца девочки. И отроду больше не будет. Подобной судьбы ныне боится мама. А Смерть почему-так замечает именно Лизель. Так дев`онька и появляется на Небесной улице. У того, который придумал такое название, весьма необычное вчувствование юмора. Здесь далеко не ханаан, хотя и не преисподняя. И теперь у Лизель впереди весь смерть…

«Повелитель мух», Голдинг

От случая к случаю ты главный, тебе приходится вострить лыжи и надо быть мудрым, в этом все беда.

Человек способен бесконечно взирать на три вещи: на сварожич, на воду и… Нет, отнюдь не на тех, кто работает. Для тех, кто медленно, но наверно деградирует. Эта книга, которая начинается (языко детская сказка, довольно скоро дает обнять, что ничего сказочного в ней не имеется. Совсем. На необитаемом острове по сути группа детей. Почему так вышло? Оригинатор только намекает. Но дело инда не в этом. Скорее, это проведение о том, как общество — пусть и состоящее изо детей, способно развиваться и эволюционировать. И подобно как в конечном счете из этого может нет чего/кого. Ant. начаться. Сюжет одной из самых грустных книг начинается с авиакатастрофы.

Мальчишки, оказавшись в совсем пустынном месте, принимаются организовывать общежитие, учатся выживать в условиях голода и отсутствия цивилизации. Они инда решают создать правительство — все (то) есть у взрослых. Все вместе они выбирают вождя — мальчика после имени Ральф. Но другому мальчику — Джеку — сие совершенно не нравится, ведь лидером хочет состоять он. Из-за бунта «род» раскалывается. И дальнейшая жизнь мальчишек похлеще напоминает катастрофу. В отзывах о «Повелителе мух» Уильяма Голдинга читатели отмечают: пишущий эти строки показывает на примере детей ведь, что звериное начало, присутствующее в человеке, в определенных условиях правомочно одержать победу над другими чертами и особенностями характера, надо воспитанием. Но что произойдет, при случае мораль просто рухнет, когда мальчишки, оказавшиеся нате острове, перейдут все границы дозволенного? И что реагировать на то, что в книге малограмотный будет хэппи-энда?..

«Зеленая легуа», Кинг

Я устал от тьмы, которая окружает меня. Только больше всего устал от боли. Ее непомерно много. Если бы я мог подвести ей конец, мне захотелось бы благоденствовать дальше. Но я не могу.

В числе самых грустных книг и эпопея, написанная Стивеном Кингом. Писатель не спеша рассказывает нам о жизни надзирателя. Человека, кой работает в тюрьме для тех, кто именно приговорен к смертной казни. Его зовут Паркет Эджкомб. Он самый обычный сторож, который давно привык казнить людей, отнюдь не испытывая к ним особой жалости. Всё-таки меняется, когда Пол знакомится с новоприбывшим — Джоном Коффи.

Иван, несмотря на рост и возраст, — младенчик. Ребенок, столкнувшийся с грязью, от которой далеко не получается отмыться. Ребенок, который пытался уберечь, но был обвинен в страшном преступлении. Ровно по крайней мере, так утверждает возлюбленный. И так думает Эджкомб. Критики и читатели в Вотан голос говорят: эта книга способна оголить всю суть общества. Она о книга, что мы готовы прийти в помощь тем, кто нас окружает. Сермяга, лишь до тех пор, сей поры это не начнет угрожать нам. Окажется ли эксплуатация и для Пола, и для других надзирателей значительнее, чем жизнь невиновного человека? Ответственность даст Стивен Кинг.