Как Сталин посадил своего любимца Боброва на гауптвахту

Дa и блистaл нa футбoльнo-xoккeйныx пoляx Бoбeр, кaк eгo нaзывaли пoслeвoeнныe бoлeльщики, зaдoлгo дo мoeгo рoждeния.

В триумфaльнoм пoслeвoeннoм футбольном странствие московского «Динамо», усиленном игроками других клубов, в 1945 году ровно по Англии — из каждого репродуктора разносился удаленный голос комментатора-фронтовика Вадима Синявского, восклицавшего: «Туман, облако!» — где Бобров забил шесть мячей.

Сохранилось и расплывчатое хоккейное отпечаток, где Бобров выходит на стамуха в первом международном матче сборной Москвы с чешским ЛТЦ получай заре советского хоккея в 1948 году — в танкистском шлеме и щитках с войлока, сооруженных из валенок.

И в томишко же году в футбольном решающем матче промежду ЦДКА и «Динамо» добивает в ворота отскочивший ото штанги мяч под восторженный выкрик в микрофон Вадима Синявского: «Золотая ножка Боброва!»

Несмотря на голы Боброва, бери первой для советских спортсменов Олимпиаде в 1952 году в Финляндии взбешенный генералиссимус Сталин, не простивший поражения футболистов с команды Югославии — страны, руководимой его врагом, маршалом Броз Тито, — расформировал команду ЦДКА, базовую во (избежание сборной.

Пройдет двадцать лет, и поднебесная увидит Всеволода Михайловича Боброва у хоккейного бортика в блейзере с государственным гербом Подмосковия в знаменитой суперсерии с канадскими профессионалами.

И в такой степени складывается, констатировал мой старший соумышленник, писатель Александр Нилин, что Бобров оказался главным героем самых важных футбольно-хоккейных событий двадцатого века — с эпохальных матчей с родоначальниками футбола накануне исторических поединков с родоначальниками хоккея.

Кумира болельщиков мало-: неграмотный стало в 1979 году, в 56 полет у Всеволода Боброва оторвался тромб, видимо, безлюдный (=малолюдный) выдержали израненные в футбольно-хоккейных сражениях шасси. Елена Николаевна с олимпийским чемпионом по части хоккею Станиславом Афанасьевичем Петуховым — таким (образом сложилась судьба — живут на бобровской даче и встречают нас с Якушевым. Для столе — тыквенная каша и блины. «Пока и старый и малый не съедите, разговаривать не буду!» — с показной строгостью говорит хозяйка. Мы с Якушевым подобранно беремся за приборы.

Елена Николаевна, Водя Михайлович и сын Миша.







Подарки Сталина

Комментирование и размещение ссылок запрещено.

Обсуждение закрыто.