Бытье eму пoдaрилa eщe 6 лeт. Пoтoм oн скaзaл: «Мeня Гoспoдь Бoг oтпустил, мoжeт, угоду кому) кaкoй-тo цeли. В oбщeм, я был в тaкoй ситуaции, oткудa вoзврaтa нeт. Мнoгиe гoвoрят, чтo мeня спaс Бoг. Мoжeт -побывать), тaк, пoтoму чтo я тeпeрь стaл вeрить… нe в Бoгa, тaк быстрo я пeрeдeлaться нe мoгу. Нo вышe зaкoнa мoжeт водиться любoвь, вышe прaвa — милoсть, вышe спрaвeдливoсти мoжeт (пре)бывать прoщeниe».
Этo гoвoрил члeн КПСС с 1955 гoдa.
Oн был oчeнь xoрoший чeлoвeк. A плoxoй чeлoвeк — «редиска», — сие придумала Виктория Токарева угоду кому) «Джентльменов удачи». На самом деле в блатном жаргоне такого пустозвонство нет, Токарева позаимствовала «редиску» у Ленина: просто так он в своей статье называл товарища Плеханова — поверху красный, а внутри белый. «Этот Васильюшка Алибабаевич… этот нехороший прислуги)… мне на ногу батарею сбросил, мара!»
«Джентльмены удачи» — верх мастерства пользу кого Леонова, а для советского массового зрителя — красная кислятина. Потом, после фильма, подобно ((тому) как) увидят Доцента, так вдруг, без поклонов и лишних вопросов, — «пасть порву, моргала выколю». Да что ты, как у Раневской «Муля, неважный (=маловажный) нервируй меня». Евгений Павлович был жуть добрым человеком, но тогда обижался, не любил гляди такого панибратства.
На самом деле дьявол мог сыграть всё, в таком случае есть абсолютно. Еще получай заре туманной юности простонародье обомлел, увидев Леонова кругом обнаженным рядом с тигром в «Полосатом рейсе». Сераскир культуры Фурцева закричала «порнография!», однако долго-долго смотрела настоящий отрывок, а потом приказала кое-точно вырезать. Так Евгений Павлович опередил до части ню Фрунзика Мкртчяна в «Мимино».
Как при чем тут взрослые картинки? Для Георгия Данелии Леонов был символом, тотемом, оберегом, за исключением. Ant. с него он не брался ни вслед за один свой фильм. И в каждом с них Евгений Леонов исполнял ту самую песню: «На речке, нате речке, на том бережочке, мыла Марусенька белые ноги».
Сие был комический трагик. Иначе трагический комик. Самая милаша, главная для меня его круг обязанностей — в «Старшем сыне». Вот далее Сарафанов любит всех во (всем христианской любовью, и своих, и чужих. Будто и нет вообще для него чужих, и малограмотный было никогда. Николай Караченцов после этого совсем не его преемник, это просто розыгрыш был ото нечего делать… А вот считай ж ты, Сарафанов тут но принял это за чистую монету, поверил, равно как ребенок, не мог отнюдь не поверить. И полюбил.
…В 1969 году Данелия снимал «Не горюй!», и, очевидно, там был Леонов. Жора Николаевич поехал в тбилисскую больницу проведать своего родственника и взял с на лицо Леонова. Они пришли в палату — вслед за тем пять человек, все тяжелые, инфарктники. И чисто увидели Леонова — тут а все расплылись в улыбке, после этого же им полегчало, само с лица. Ну и врач: «Знаете, у нас до этого часа три палаты таких тяжелых. Ваш брат не могли бы спросить Евгения Павловича, чтобы спирт и туда зашел». Зашел, заново всем стало легче, заново врач: «Но у нас без- только тяжелые, есть и средние, может, и тама тоже?» Опять зашел. Далее женщина какая-то увидела: «А в женское ложа?» В результате Леонов посетил всех больных, во так лечил свой жители.
…Все сии шесть оставшихся лет позднее той клинической смерти возлюбленный играл Тевье-молочника в «Поминальной молитве», играл т. е. бог. И не еврея ни на маковое зерно, а общечеловека, всемирного Тевье.
Евгеня Леонов жив. Так зовут его старшего внука, который-нибудь сейчас живет в городе Стокгольме. Спирт там играет в рок-н-ролльной группе. И неизбежность-н-ролл жив. И Леонов жив.
«Тостуемый пьет впредь до дна. Я за вас выпил, итак, вы тостуемый. Я до дна, и ваша сестра до дна». Давайте сегодняшний день выпьем за Евгения Павловича Леонова. По сей день-таки великий артист был… И который человек!
Александр Мельман
«ПАЛЫЧ Без- ОБИДЕЛСЯ, КОГДА ЕГО НАЗВАЛИ КРАМАРОВЫМ»